ВОПРОС: Ваши работы похожи на геометрический минимализм начала прошлого века, не так ли?

ОТВЕТ: Это так, пока не видишь повторяющейся определенной длины и не знаешь, что это цвет. Пусть даже название цвета вынесено в название картины.

ВОПРОС: Согласитесь, что это концептуальное представление цвета?

ОТВЕТ: Здесь же нет ни текста, ни формул, одни пятна и линии. Какая же концепция? Чистая живопись, чистая форма! Воспринимайте только равномерный ритм вдоль линии и ничего больше. Это я сказал Вам, что это - цвет, но Вы так не думайте. Думайте, что это - линия. Я подожду, пока Вы мне сами скажете, что это, пожалуй, похоже на цвет, ведь цвет - тоже ритм. Сначала неуверенно скажете, хохоча и удивляясь про себя. Но будете продолжать думать. Потом скажете, что, пожалуй, и углы не случайны: они означают энергию, а значит, светлоту. Опять странно... Потом обнаружите, что и длина - в точности соответствует определенной цветности... И вот тогда вы созреете для понимания этих картин. Вы будете бегать с горящими глазами и говорить каждому встречному, как это гениально. Уже даже не надо будет копаться в линии, выискивая, что в ней нового, уже сама эта заштрихованная поверхность и будет новой формой цвета. Это будет просто очевидно. Как Истина, которая приходит однажды и навсегда.

ВОПРОС: Все-таки, форма должна быть визуально новой.

ОТВЕТ: Я хохочу! Так это и есть новая форма цвета! Вы все еще смотрите на это, как на линию! Ну, хорошо, назовите тогда художника, у которого такая линия была, я такого не знаю. Открытий-то мало в искусстве, они все известны. Понятно, что Вы не видите в линии цвет, никто в мире не видел его до меня.
Распространенная ошибка - считать новой формой новый материал, как, например, слоновий помет или штрихи фломастером по холсту, или цветные таблетки вместо краски. Новая форма - это новый вид линии, либо новое визуальное качество поверхности, а не поп-арт. И также - не действие, в результате которого родилась форма. Как, например, кручение или разбрызгивание. Когда новая форма найдена, тогда уже можно пользоваться любыми материалами для показа этой линии или поверхности, но первично это делается традиционной кисточкой на холсте. Это в актуальном искусстве уцепились за материал, так это интересно журналистам, а не искусствоведам.
Другая ошибка - что новая форма должна быть чем-то невиданным, невероятным, захватывающим дух!!! Нет. Это известная ранее форма, но, так скажем, с новой интерпретацией. Которую-то и сумел найти художник. В этом и есть весь секрет. Пока все бегали за интересной формой, я взял старую и сделал из нее АБСОЛЮТ в искусстве! Перечислите все открытия в искусстве и подумайте, разве никто, например, до Малевича не рисовал квадратиков, а до Фонтаны не делал дырок?? Конечно, все это было, но никто в этом ничего не видел. Они увидели и взяли. И я увидел и взял. Линию с определенным ритмом. Подобным стуку сердца, ритму стихов, музыки. Пройдет время, люди также будут стоять перед моими картинами в музее, смотреть на зигзаги и восхищаться тем, как простой линией я сумел показать цвет, и эта форма останется в истории за мной. Как большие черные пятна - за Мозеруэлом, как метаморфозная поверхность - за Агамом, как мягкие цветовые пятна - за Ротко. Главное для художника - умение видеть. У меня есть вообще провокационные картины, типа "Шахматной доски" или "Кафельной плитки", где я вижу цвет, а другие не видят. Разумеется, я не вижу цвет в обычном понимании. Я вижу линии с определенным ритмом и ЗНАЮ, что это - линейный цвет другой октавы. С тех пор, как я знаю, что это - цвет, я ищу и нахожу их повсюду. Вот с тех пор я и стал Классиком.

ВОПРОС: Соответствие длины и цвета - это же концепция?

ОТВЕТ: Это не концепция, а Закон. Концепций много, а закон один, и когда он появляется, все концепции умирают. Это - тождество, а раз тождество, то цвет - такая же форма линии, как и длина. Мела Бохнера, который ввел понятие длины в искусство, считают концептуальным художником, потому что он не нашел способа показать ее без концептуальных стрелочек и цифр. (А я, кстати, нашел этот способ. Я показываю ее с помощью другого формального элемента - цвета). Но, на самом деле, нужно считать его формалистом. Это он для неподготовленной публики рисует стрелочки и пишет цифры (как я называю цвет), чтобы было понятно, что автор имел в виду. Мы могли бы рисовать просто любые линии, а подразумевались бы: для Бохнера - длина, для меня - цвет. И то, и другое присутствуют в любой линии. Правда, длину человечество начало показывать гораздо раньше. Сейчас начнут показывать и цвет. Еще скажу такое: цвет и длина настолько связаны, что эталон длины определен через цвет! Вам все время кажется, что это - концепция, потому что человеческий глаз не воспринимает нанометры? Воспринимает! Вы же чувствуете разницу цветов? Теперь знайте, что это - разная длина! А глядя на мои картины и на разную длину линий, знайте, что это - разный цвет. И в том и в другом случае это - визуальная форма.
Но я не настаиваю на том, чтобы Вы видели в длине цвет. Мне будет достаточно, чтобы Вы научились чувствовать поверхность и линию отдельно. Просто пустую однотонную поверхность без разливов краски, без всяких слоев. С ее энергией и ее чистотой. Научитесь - тогда переходите к простой линии и учитесь чувствовать ее. Точно также, медленно и чутко: ее повороты, плавные, крутые, резкие фиксированные. Не надо брать широкую кисть, макать в краску и многократно махать ею по холсту. Потому что любая навороченная живопись сводится к тем двум простым вещам, о которых я сказал: поверхности и линии. Хотите вызвать впечатление, меняйте либо то, либо другое. Не надо показывать свою тупость, берясь за все сразу! Так вот, когда придет чувство поверхности и чувство линии, отпадут все вопросы о их аналогии. Чувствуйте ФОРМУ!

ВОПРОС: Не кажется вам, что проблемы пятна-линии - это задачи прошлого века?

ОТВЕТ: Это задача всех времен в визуальном языке. С тех пор, как открыт абстракционизм, с тех пор, как художники поняли, что пятно и линия важнее изображения (ведь изображение состоит из них), они стали работать здесь. Хотя и изображения не бросили, например, Базелиц и Энди Уорхол придумали свои варианты изображений. Просто открытий в фундаментальном искусстве очень мало (потому и придумали "актуальное"), а тем более, в форме. Многие называют себя формалистами, просто потому, что мажут цветовые пятна без названия. Но одно дело - повторять предшественников, и другое - сделать самому нечто новое. Сто лет назад была открыта форма. Я пошел еще дальше: я расчленил форму до самых основ, используя психологию. Выявил то, что непосредственно действует на человеческие чувства: поверхность и линию. И соединил их! Это - максимум возможного: не только создать новую форму, а соединить две первоосновы формы.
...Правда, открытия могут быть не только в форме. "Код да Винчи" Дэна Брауна и "Папа, убитый метеоритом" Каттелана - это ведь одно и то же: такая сослагательная фантазия, только в содержании. Но, для художника визуальная форма первичнее! Это - его язык. Все хотели бы получить свою визуальную форму, но удается это лишь единицам. Тот же Пикассо, Базелиц и Энди Уорхол, почему они остались в рамках изображения? Да просто потому, что новой формы найти не смогли. Хотели, но не могли. Как Поллок, как Ротко, как Агам! Если в спорте - борьба физических тел, то в искусстве - борьба интеллектов. И этот конкурс открыт: Сделай, докажи! "Без базара!" - как говорят на финской таможне! (Смех)

ВОПРОС: Вы постоянно говорите об открытиях и никогда не говорите о чувствах. Но ведь искусство - это чувства?

ОТВЕТ: Наивысшая задача художника - получить новую форму, то есть, новую поверхность или новую линию, а чувства - это уже вторичное. Сделать чувственную картину легко, ведь все элементы известны: пятно сильнее линии, равенство сильнее неравенства и так далее. Следуй правилам и получишь любое чувство. Когда я начал заниматься искусством, я спросил себя, чего я хочу, что должно быть моим ориентиром? И ответил себе, что я хочу, чтобы мои картины висели в музее рядом с Леонардо, Малевичем, Пикассо. Они были просто Богами для меня! Тогда я стал думать, почему картины одних художников висят в музеях, а других, которые и рисуют-то порой не хуже, нет. И понял, что все дело в открытиях, а вовсе не в чувствах. Наоборот, часто художник идет наперекор чувствам. Вспомните, что и Ван Гог, и импрессионисты, и Сезанн не могли даже просто выставить свои работы, настолько они казались непрофессиональными, наивными, некрасивыми и тому подобное. Да и я, когда получил такое пилообразное выражение цвета, никак не соглашался его принять. Я, любивший Поллока, свободные динамические формы, плавные переходы цвета..., и вдруг такое!!? Это был шок для меня самого: какие-то колючки, какой-то подсчет, копание!? Ничего ж такого не было в истории! (И это понятно!) Но, каков бы ни был, результат есть результат, его приходится принять таковым, каков он есть. Ведь мы только открыватели природы, она есть сама по себе, она не зависит от наших чувств. Наша участь только смотреть и изумляться ее неожиданным сторонам. А со временем приходит и любовь: спроси сейчас любого про картины импрессионистов, все скажут - Нравятся! Так что, художник не идет на поводу у уже сложившихся чувств, он создает новую эстетику. Например, у меня вызывают чувства работы, в которых я вижу какое-то открытие, и совершенно не вызывают никаких чувств глупые работы, повторяющие открытия предшественников. Я - профессионал, поэтому я сразу вижу изобразительную формулу и то, насколько она гениальна. Форматами, экспрессией и навороченным содержанием меня не удивишь. Вот, например, Бэкон. Изобразительный художник, с "оплавленным" цилиндром, что не ново, и "выкусами", соответствующими изображаемому. Это - хорошо. Или братья Чапмен - с конструкцией из элементов, весьма робкой и объемной. Я делал подобное в 90-х годах, только получше: смелее и плоско (я же - художник, а не скульптор). Но, все-же, это - новые изображения. Открытие в изображении и в форме - вот только по каким критериям должен оцениваться художник. Всякие содержательные рефлексии, типа философских или религиозных взглядов, никому не нужны. Другое дело, когда сделано открытие в своей области, можно посмотреть и на ранние работы и на высказывания по другим вопросам. Но главное - профессиональная состоятельность и состоятельность эта состоит в открытии новой формы.

ВОПРОС: Как бы Вы обозначили свою эстетику, какую гармонию в мир привнесли Вы? Зигзаги?

ОТВЕТ: Линейное представление цвета. А оно включает и чувство линии, и чувство поверхности, и впервые показанный цвет других октав, в том числе - МЕГА-цвет. Также я думаю, что разделение на чистую цветовую поверхность и линию тоже после меня будет выражено более отчетливо: всякие разливы краски или намеки на слои будут смотреться весьма глупо, подобно тому, как смотрится изобразительная живопись после абстракции. Наверное, так...

-Спасибо!